Он посмотрел на Ньюта. Мальчик стоял молча, глядя в окно в нескольких футах от них. Томас подошел к нему.

«На что ты смотришь?» Спросил Томас, хотя и знал ответ.

Ньют шмыгнул носом, и Томас впервые заметил, что мальчик плачет.

«Ты ее видишь?» сказал он, касаясь стекла кончиком указательного пальца. «Дальний ряд, третий слева.»

Томас увидел девочку, свернувшуюся калачиком под одеялом, обхватившую руками подушку, с рассыпавшимися темными волосами. «Да. Это твоя сестра?»

Ньют удивленно посмотрел на него. «Совершенно верно. Ее зовут Лиззи.» Долгая пауза, во время которой его голова опустилась и уперлась в окно. «По крайней мере, так было раньше. Они могут думать, что нам всем промыли мозги нашими новыми именами, но я никогда не забуду ее.»

«А на что они изменили его?» Спросил Томас.

«Соня.» Горечь наполнила его голос. «Ты можешь в это поверить? Они переименовали ее в Соню.» Он закашлялся или зарыдал. Его глаза блестели в темноте. «И ПОРОК так зол из-за этого. Они не позволяют мне видеться с ней, и мне пришлось притвориться, что я все забыл, иначе они….накажут меня.»

Томас был ошеломлен. Впервые с тех пор, как человек по имени Рэндалл причинил ему боль, он почувствовал внезапный и шокирующий гнев по отношению к людям, стоящим за всем этим. К ПОРОКу. Здесь, в нескольких десятках футов от собственной сестры, стоял мальчик, и он даже не мог притвориться, что знает ее.

«Я сделал, как они просили, я перестал использовать свое настоящее имя,» продолжал Ньют. «Я думаю, что был одним из последних несогласных. Но ее я никогда не забуду. Сначала им придется убить меня.»

«Прости,» прошептал Томас, не зная, что сказать. Его собственное сердце болело, когда он думал о маме, и о том, как было бы невероятно тяжело, если бы она лежала на кровати в казарме под ним. Как он мог не разбить стекло и не подойти к ней? Как же так?

Ньют выпрямился и вытер слезы с глаз. Казалось, он не испытывал ни малейшего стыда за то, что позволил кому-то увидеть, как он плачет.

«Таков порядок вещей, Томми,» сказал он не совсем ровным голосом. «Мир снаружи катится к черту. Почему мы должны ожидать здесь чего-то другого? По крайней мере, я вижу ее там, мирно спящую. Сколько людей в этом мире отрубили бы себе руку, чтобы иметь возможность сказать это о ком-то, кого они любят, кто умер и ушел? Просто так уж сложилось.»

Он сказал это так, словно они были друзьями много лет.

Тереза подошла к Томасу сзади и прислонилась к его спине.

«Все хорошо?» спросила она.

«Да», сказал он. «Ньют просто показывал мне свою сестру».

«Сегодня нам лучше не испытывать судьбу,» сказал Алби. «Давайте немного поспим до подъема, а потом все повторим завтра. Что вы на это скажете?»

Все согласились. Когда они возвращались, над ними нависла мрачная тишина, и путешествие показалось им гораздо более долгим, чем прежде. Томас надеялся, что у них будет время сравнить то, что они делали и что знали, но, похоже, с этим придется подождать. Прощания были сказаны, и их пути разошлись.

Томас без приключений добрался до своей комнаты, пожелал Терезе спокойной ночи, быстро, опасаясь, что кто-нибудь может появиться в коридоре, затем вошел внутрь и рухнул на кровать, не раздеваясь. Он заснул гораздо быстрее, чем мог себе представить после всего случившегося.

Всю укороченную ночь ему снились Ньют и Соня.

О Ньюте и Лиззи.

Следующие несколько дней и ночей прошли в вихре открытий и усталости; Томас спал меньше трех-четырех часов каждую ночь. Утренняя тревога вонзилась в его череп, как кинжал, и голова не переставала болеть в течение долгих-долгих дней учебы. Он ждал, что доктор Пейдж, доктор Ливитт или кто-нибудь из его учителей прокомментируют его ночные выходки или, что еще хуже, вооруженный злобный охранник уведет его в камеру предварительного заключения. Но никто не вел себя так, как будто что-то было не так.

На вторую ночь поисков они обнаружили огромную лабораторию с дурно пахнущими чанами с дымящейся жидкостью, по меньшей мере две дюжины из них. Даже глубокой ночью рабочие в защитных костюмах работали среди странных контейнеров, проводя всевозможные тесты. Несколько раз Томас и его спутники замечали, как что-то похожее на большую рыбу или щупальца движется под паром, пробивая поверхность отвратительной жидкости, в которой они плавали. Все это сбивало с толку даже Ньюта, который сказал, что наблюдает за этим местом уже несколько месяцев.

Они обыскали административные офисы на третью ночь, даже поймав мужчину и женщину, задержавшихся после рабочего дня для какого-то любовного уединения. Алби едва успел остановить Минхо, который чуть было не выскочил из лифта и не напугал несчастную пару до смерти. Томас почти пожалел, что не позволил этому случиться.

Четвертая и пятая ночи были полны новых приключений—новые лаборатории, кафетерии, гигантское спортивное сооружение, о котором Томас никогда даже не слышал. Они нашли больничную палату, где над каждой кроватью висели сложные устройства, похожие на маски, трубки и провода, разветвляющиеся, как ноги чудовищного паука, усеянные всевозможным оборудованием для наблюдения. Томасу отчаянно хотелось остаться подольше и выяснить, для чего все это нужно, но Алби быстро вытащил их оттуда. Это был первый раз, когда Томас действительно видел, как он засуетился, капли пота покрывали его лоб. Что-то задело его за живое.

Это было весело. Захватывающе. Ужасающе. Бодряще. За все годы, прошедшие с тех пор, как ПОРОК забрал Томаса, он никогда не чувствовал себя таким живым. Он чувствовал, как между ними крепнут узы доверия, хотя по-прежнему не имел ни малейшего представления, куда это доверие ведет. Казалось, что первоначальная цель их вызова была потеряна в растущей дружбе.

Алби, Минхо, Ньют, Тереза.

У Томаса были друзья.

ГЛАВА 15

224.10.20 | 00:15

Ньют обещал им, что прибережет что-то особенное, и каждый раз, когда Томас или Тереза спрашивали его, что именно, он делал этот раздражающий жест—сжатые пальцы касались его плотно сжатого рта. Маленький огонек в его глазах показывал, что он наслаждался каждой секундой их пытки.

Независимо от того, куда они направлялись в ту или иную ночь, они всегда собирались в подвальной комнате технического обслуживания. Пыльная старая комната стала чем-то вроде убежища для их группы. После их третьего побега Ньют перестал сопровождать туда Томаса и Терезу—они знали свой собственный путь и радостное возбуждение от того, что они пробирались по темным залам ПОРОКа, становилось только приятнее с каждым разом, когда Томас делал это.

Он легонько постучал в дверь Терезы, и она тут же открыла ее. Она осторожно высунула голову и посмотрела вверх и вниз по коридору, чтобы убедиться, что все чисто.

«Хорошо,» сказала она на четвертую ночь, когда присоединилась к нему и закрыла дверь. Она не могла скрыть улыбку, расцветшую на ее лице. «Как ты думаешь, что будет сегодня вечером?» Они отправились путь.

Томас повторил жест Ньюта и сразу почувствовал резкий тычок в ребра.

«Ай,» сухо сказал он, и они прибавили шагу.

Минхо и Алби боролись, когда вошли в подсобку. На секунду Томасу показалось, что это была настоящая драка, но затем Алби издал пронзительный смешок, когда выполнил маневр, который с ворчанием перевернул Минхо на спину.

«Не в этот раз, сосунок!» Заорал Алби. Он прижал локоть к груди Минхо, и Ньют трижды хлопнул по полу.

Алби вскочил, подняв руки в победном танце.

Минхо тоже поднялся на ноги и отряхнулся. Он произнес несколько слов, которые Томас часто слышал от отца, а потом добавил очень неискренне: «Хорошая работа.» Алби, похоже, воспринял все это как комплимент. Это означало, что он победил.

«Хорошо, тогда», сказал Ньют, вытянув руки над головой и зевая. «Давайте продолжим?»

«Какой сюрприз ждет сегодня?» Спросил Томас. «Куда мы едем?»